Декабрь 20th, 2014 
admin 
Чем можно отвлечь российский народ от политики, от борьбы с коррупцией и даже от войны на Украине, так это любовью к животным. Однажды Константина Коханова попросила высказать своё мнение о книге Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». Его ответ, содержал в себе вопрос, который многих возмутил: «Насколько нужно было ненавидеть людей, чтобы так написать о собаке?» А сам его встречный вопрос, так и остался без ответа. Так что, как никогда, кстати, история с котом, который в магазине полакомился деликатесными морепродуктами, все проблемы последнего времени, отодвинула на задний план. Официальная точка зрения «одобрения властями мнения народа» на сайте «Вести.RU» выражена в «Реплике Андрея Норкина»:
«…За последнее время я привык к агрессии, выплескиваемой на страницы печатных изданий, в радио- и телеэфир, в Интернет. Я понимаю, что времена непростые. Тяжелые времена. Вспомните другие вчерашние новости: рубль опять падает, нефть продолжает дешеветь и апофеоз – предсказан десятипроцентный рост цен на хлеб! Плюс продолжающийся украинский кризис и так далее. Вы и сами все знаете…
Накапливающееся раздражение от потока негативных новостей заставляет искать виновных, спорить, обвинять, злиться. То есть только раскручивает этот маховик разрушительных эмоций все сильнее и сильнее. Логично предположить, что и новость про кота должна была бы породить очередные проклятья в адрес нашего традиционного разгильдяйства – мол, куда смотрели, почему не пресекли. Должно было проявиться обычное торжествующее злорадство – что-нибудь, связанное с санкциями, «белорусскими устрицами» или чем-то подобным…
Возможно, оно и было. Но я ничего такого не заметил. Ни в публикациях СМИ, ни в комментариях в соцсетях. Везде был исключительный эмоциональный подъем, добрые шутки и, если хотите, тепло. Более того, к вечеру стало известно, что коту то ли нашли, то ли решили найти хозяина…» (http://www.vesti.ru/doc.html?id=2194854).
Трудно поверить, что все благочестивые «андреи норкины», настолько наивны, что не читали или не видели многочисленных отрицательных откликов, не в поведении кота, а в отсутствии элементарного финансового и санитарного контроля частных продовольственных магазинов и супермаркетов. Да и в адрес российской власти было сказано много нелестного и, судя по некоторым случайно не удалённым комментариям, можно сказать, что при той степени верноподданнической тотальной модерации (или добровольной цензуре), что это, всего лишь, их ничтожная часть.
Именно об этой части, неодобрительных и критических замечаний в адрес российской власти, Константин Коханов написал небольшой стихотворный фельетон:
Кот добрался до рыбы,
Вся страна повелась,
Мы бы тоже могли бы,
Сбросить Путина власть.
Перевешать буржуев,
Сёмги, крабов поесть,
И друг с другом, враждуя,
Сами в петлю залезть.
Рядом сволочь не видим,
Каждый сам за себя,
Оттого и обиды,
В каждом, правда, своя.
Макаревич в героях,
Всем довольны жиды…
А народ матом кроет,
Изобилье еды:
Видит кот, отличился,
Все проблемы забыл,
Что война в дом стучится,
И всё больше могил.
Брат-хохол стал фашистом,
Озверел и грозит,
Либеральным артистам,
Оторвать бы язык.
Но нельзя быть такими,
Нужно быть всем добрей,
Хоть с котами одними,
Их не гнать, от дверей.
Добавил Конст.Koxanov
Бедный бедный Коханов… Обиженный жизнью заштатный поэт, что завидовал всем, особенно Евтушенко, разродившись гневным завистливым стихом в его адрес только за то, что он уехал в Америку, а вот его за бездарность не взяли!
Уважаемый Александр, Вы ошибаетесь, что я завидую Евгению Евтушенко или как ещё мне постоянно говорят — Владимиру Высоцкому. Евтушенко был моим любимым поэтом и всё им написанное до отъезда, я ценю больше, чем то, что он написал уже после, в Америке, хотя некоторые стихотворения прочитал с удовольствием, но перечитывать их точно не буду. Главу из Братской ГЭС, «Казнь Стеньки Разина», выучил наизусть сразу после того, как услышал её исполнение в кантате Дмитрия Шостаковича, на гибкой пластинке журнала Кругозор. Не знаю какое моё стихотворение о Евтушенко Вы читали, но своё отношение к нему я выразил на сайте «Комсомольской правды» при посещении поэтом редакции этой газеты, сказав, что не нужно путать патриотизм с творчеством и что Евгений Евтушенко действительно Великий Советский поэт. Поэтому чтобы иметь более полное впечатление о нём, как о человеке, который меня мало интересовал после отъезда в Америку, сходил на его творческий вечер. Написал своё стихотворное впечатление о его концерте, включив в него сделанные там мной фотографии. Если у Вас возникнет желание, можете посмотреть их в «Блоге Коханова Константина Парфирьевича»:
«На творческом вечере Евгения Евтушенко 4 июля 2014 года»
Хотел он выступить, так, чтобы отчитаться,
Нам, вообще, о творчестве своём,
Но передумал, стал исповедаться,
И я сидел, как Волков Соломон.
Лишь с разницей, не мог задать вопроса,
Чтоб высказать сомненье, уточнить,
Лишь женщин, попросил шептаться бросить,
В ряду втором, партер, где был, почти.
Концертный зал Чайковского был полон,
Жестикулировал поэт, при чтенье, в такт,
Казалось, правою рукою, гнул подкову,
Устал, и объявить, пришлось ему, антракт.
Антракт закончился, поэт не сразу вышел,
Аплодисментами зал трижды приглашал,
Поэт минут пятнадцать, их не слышал,
Под них же, медленно по сцене, прошагал,
Пусть с палочкой, походкой инвалида,
К столу и за столом, опять помолодел,
Во мне кипела жалость и обида,
Не то увидеть и услышать, я хотел.
Пришли Никитины и пару песен спели,
Потом Никитин, просолировал один,
Про поезд и перрон, и кто мы все на деле,
И сами, как себя, в себе, не победим.
От Думы грамота вручалась очень пышно,
Без поцелуев, тут никак, не обошлось,
Но было, правда, хохота не слышно,
Что место «Мастера», поэту, вдруг нашлось:
В «цеху столпов», столичной, всей культуры,
Где Евтушенко, будет, как реликт,
Как классик мировой литературы,
Почти Шекспир, как Пушкин, там велик.
Подарен был, в коробке, Маяковский,
Преподнесён, на блюде, был Шагал,
Их рассмотрел поэт по-стариковски,
И вспомнил, как Шагалу помогал.
О Талсе слушать, было мне, противно,
Был Пастернак с «Живаго», не причём,
В России жизнь, была бесперспективна,
При Ельцинском режиме, сволочном:
Хотелось тишины, от Родины подальше,
Нашлась вакансия, в Америке осесть,
Совсем не та, о чём мечталось раньше,
Но лучше чем, в курятнике, насест.
Не стал он, к сожаленью, «пятым битлом»,
И слава многих – горла поперёк,
И вечер свой, закончил он молитвой,
Как в «белых снегах», многое предрёк.