Письмо ополченца Громова — Умоемся кровью

Критическое, но очень интересное письмо ополченца воюющего на Донбассе с первых дней, а потому своими глазами наблюдавшего формирование ополчения а потом его трансформацию в регулярную армию. Громов описывает не только историю становления, но и все проблемы с которыми пришлось столкнуться, часть из которых, как я понимаю — остаются актуальными и сегодня.

Ополчение и армия. Не выплеснули ли с водой ребенка? Сейчас в преддверии возможного наступления хочу подумать, получится ли оно у нас. Всем заинтересованным сторонам конечно понятно что получится. В случае нужды есть кому помочь. Но меня беспокоит вопрос — а какую цену заплатит наша армия за это.
Так уже получилось, что я воюю в Донецке почти с первых дней войны. Начинал простым пехотинцем, когда артиллерии у нас еще не было, и по своей армейской специальности начал воевать только в сентябре 2014 года. Я своими глазами видел весь процесс рождения и становления вооруженных сил в ДНР изнутри.

С самого начала, в начале мая 2014 ополчение в Донецке было в основном представлено Востоком и Оплотом. У востока имелось пара полноценных рот, у оплота одна. Было еще немного диких ополченцев, о которых никто особо не знал, и потом они прибились к какой-то из сил. К концу мая в Донецке также как организованная сила появились еще люди Безлера, получавшие указания из Горловки. Добровольцев из России было очень мало, в востоке тогда основной силой являлись осетины. Вокруг творился бардак и неразбериха. Украинские силовики мирно соседствовали с ополченцами. А сами ополченцы еще стеснялись отжимать что либо в наглую. Все надеялись что это ненадолго, и скоро мы будем цветами встречать российские танки.

В этих условиях и происходил первый бой за Донецк, возле Карловки. И в этом бою неорганизованная сборная солянка ополченцев почти без потерь вламывает батальону Донбасс по самые помидоры. Сам бой интересен тем, что четверо ополченцев с блок-поста на карловской дамбе, у которых было три автомата и одна муха, удержались под атакой Донбасса почти два часа до прихода подкреплений из Донецка. Как это возможно, и почему это произошло — фактора два: враг не умел воевать, и не был готов воевать рисковать собой, а ополченцы знали на что шли, и хотя воевать так-же не умели — готовы были стоять насмерть.

И далее именно эта готовность воевать до последней капли крови и отличала ополчение от украинской армии, даже несмотря на ошибки и явное предательство командования(это я про Востоковские штурмы аэропорта и мариновки, кому интересно могу потом очень много подробностей рассказать). Потом летом потянулись добровольцы, и они так-же воспринимали эту войну как свою. Так-же готовы были положить свою жизнь на фронтире своей родины — России.

В июне-июле месяце это все было сопряжено в том числе и с темными сторонами ополчения. Ополченцы остались единственным законом в городе, и каждый вершил правосудие в меру собственного понимания справедливости, эдакий судья дредд в отдельно взятом городе. Таким образом в Донецке резко кончилась уличная преступность и наркоторговля. Я — конечно противник «ям» и «роботов», но я не раз видел своими глазами как месяц в роботах лечит законченного наркомана. Ну а наркоторговцев валили сразу, без суда и следствия. От этого удара наркобизнес в Донецке не оправился до сих пор, несмотря на все старания материально заинтересованных властных лиц. Многие из ополченцев при этом не забывали и про свой карман, занимались мародеркой и отжимами машин, но надо сказать в оправдание что все таки в большинстве либо элитных, либо бусиков которые реально были нужны для войны. Большинство среднестатистических жителей бедного и среднего классов от рук ополченцев практически не пострадало. Все эти люди несмотря ни на какие темные стороны были глубоко идейными, и их отличала все та же готовность к самопожертвованию. Организованная преступность перекрасилась в ополчение уже позже, когда стало понятно что мы победим. А до того быть ополченцем вместе с огромными возможностями было и очень рисковано. Автомат и камуфляж стали определенным признаком свой-чужой, но в то-же время если бы ты не смог ответить из какого ты подразделения, либо у подразделения была плохая репутация — тебя однозначно ждала бы яма.

Подразделения тогда образовывались вокруг харизматичных командиров, и от личных способностей командира зависела и численность и успешность. Оружие добывали кто во что горазд, каналов снабжения было не так и много, и все были завязаны либо на оплотовский, либо на востоковский либо на безлеровский каналы. Очень велика была доля трофеев. Единого командования фактически не было. Каждый из командиров нес на себе всю ношу принятия решений, и взаимодействие с другими организовывалось уведомительным порядком. Из сохранившихся и доживших до нашего времени подразделений того времени осталась наверное лишь пятнашка. Да и той насколько я знаю осталось недолго, черезчур уж они самостоятельны, а это в нынешние времена никому не нравится.

В районе осени начали формально создавать армию. Это был действительно необходимый шаг, так как на тот момент появилось множество псевдоподразделений ни разу не бывавших рядом с фронтом, но занимающихся как раз криминалом. Кстати большинство этих подразделений фронт потом так и не понюхали, влившись потом в полицию. Даже шутка такая была, что раньше в центре города не протолкнуться было от спецназов с летучими мышами, а осенью, когда их попросили соотвествовать эмблеме, они резко стали ВВ, полициями и прочими комендантскими.

История не знает сослагательного наклонения, однако на мой взгляд нужно было брать уже сложившиеся подразделения и вокруг уже зарекомендовавших себя командиров наращивать мясо. У нас же в процессе создания армии шло скорее устранение конкурентов. Донецк опережал Луганск в политическом плане, и этап с устранениями неугодных типа убийства бэтмэна у нас прошел раньше и гораздо тише, в том числе многих просто попросили уехать. В результате типичным случаем стало оставить костяк боевого подразделения, а командира туда впихнуть своего, не всегда грамотного и отвечающего уровню этого подразделения, зато лояльного Захару. Этому же подыгрывали и кураторы, в тот момент боровшиеся за единоначалие. Так к зиме худо-бедно ополчение обригадили. Без самостоятельно мыслящих толковых командиров эффективность этих бригад была невысокой, но хоть дали комплект бригадного тяжелого вооружения, пусть и не без приключений и не всем одинаково.

Другой фактор в том, что при обригаживании приехали советники. А как вы думаете, хороший командир, если ему пришла разнарядка сверху, отпустит от себя грамотного спеца в долгую, дальнюю командировку? Вот и приехали отбросы армии, которым мне иногда приходилось показывать как разбирается АК, а вроде-бы артиллерийские офицеры путали дульный тормоз с тормозом отката. Ну а поскольку безграмотность и амбиции в армии идут рука об руку — я как будто окунулся в до боли знакомую мне атмосферу украинской армии 2000х. Они начали здесь строить армию мирного времени, где все должно быть прямоугольно, перпендикулярно и покрашено, везде должны быть заполнены тонны бумажечек. Реальное состояние личного состава и техники никого не волнует, важно красиво отчитаться. Ситуация когда в батальоне один танк ездит, один стреляет — это нифига не манера речи — я такое видел. Главное что бы по бумагам был полнокровный танковый батальон. У меня в этот период были неоднократные конфликты с руководством когда меня в приказном порядке загоняли стрелять каждый день с одной и той-же известной противнику позиции, а я своим решением игнорировал эти приказы и выезжал каждый раз на разные. А ребята из других батарей на этом бывало очень больно обжигались, причем сами еще и оставались виноватыми.

Потом все это вылилось в Дебальцево. В котором бригады конкретно облажались, а вытягивать все тяготы на себе пришлось костякам старых ополченческих подразделений. Потому и операция расчитанная на несколько дней затянулась на месяц, и в результате были выполнены только минимальные цели. Сам план операции был неплох, выполнен в лучших традициях советской школы. Если бы войска в реальности соответствовали тому что было по бумагам — Артемовск, Константиновка, а при удачном стечении обстоятельств и Краматорск со Славянском сейчас были бы нашими, или как минимум мы бы стояли у них в предполье. А получилось что получилось, и потери абсолютно неприемлемые для нашей маленькой армии.

После Дебальцево показалось что выводы были сделаны, и советники поехали получше, и боевая подготовка худо-бедно началась в полях а не на бумаге, да и командиры пообтесались и стали хотя бы издалека понимать что такое война, хотя требований бумажек и не сбавили. Но сейчас наступила другая беда — и имя ей зарплатчики. В связи с плачевной экономической ситуацией армия стала единственным местом где зарплату платят хотя-бы относительно вменяемую и регулярно. И потянулись простые местные мояхатаскрайники в армию. Ведь сейчас перемирие, а следовательно почти безопасно. А идейные в этот же период начали разочаровываться. Ведь какой смысл воевать не щадя себя, если потом все равно политики превращают это в клоунаду. Добровольцы из России потянулись домой, местные идейные тоже рассосались по отпускам или задумались о более теплых местах. Ведь каждому из них нужно понимать — твои действия не напрасны, то за что ты готов положить жизнь нужно не только тебе, но и всем. Политики как раз это чувство из под ног и выбили. И оказалось у нас в войсках слишком мало идейных и слишком много тех, кто пришел за зарплатой и побежит после первого же серьезного боя.

Меня сейчас могут обвинить, что я лью воду на мельницу укропов. Нет, я просто озвучиваю реальные проблемы. Ведь до командования корпусом их никто не доносит. Традиция очковтирательства в бумажках никуда не делась, и генералы при планировании думают что у них полноценный корпус с полнокровными бригадами. И пусть сейчас не зима и из танкового батальона выедут из парка две трети техники, и почти у всех даже будет как то работать связь. Но я уверен — минимум половина просто побоится выполнить полноценную задачу нарезанную для настоящего батальона, ведь это же риск, а у него семья, кто ж о ней позаботится в случае утраты кормильца. Отстреляют БК в поле, и вернутся назад.

Вот и получается такая грустная история, что спустя год мы сравнялись по качеству с украинской армией. А при равном качестве — бог на стороне больших батальонов. Укропов там гораздо больше, и они сидят в обороне. Я боюсь повторения Дебальцево и хочу донести до наших большезвездных командиров по обе стороны границы — побеждать укропов имеющимися силами можно и нужно, но преступно при планировании расчитывать на подразделения как на полнокровные армейские. Умоемся кровью.

Письмо от ополченца Громова.

И в дополнение, комментарии к этому письму от Бориса Рожина (Colonel Cassad)

Собственно, это своеобразное эхо разборов Дебальцевской операции, которая вылилась в известную полемику Мурза и Шурыгина. Да и большая часть озвученной Громовым проблематики еще оттуда, с пост-дебальцевских разборов. Собственно, еще июньские бои под Марьинкой показали проблемы в координации подразделений и излишние потери при штурме окопавшегося противника. С одной стороны хорошо, что определенные выводы после Дебальцево были сделаны и различные источники из ДНР и ЛНР указывают на то, что качество военных кураторов улучшилось и учения идут уже всерьез (вы их можете теперь видеть довольно часто на фото и видео из ДНР и ЛНР), да и в целом, армия стала сильнее самой себя полугодичной давности. С другой стороны, остро стоит старая проблема доброльческого формата местной армии применительно к идущим изменениям. Идеологизированный костяк, он во многом позволил ВСН выжить и сформироваться в подобие армии. Воевали в основном люди, которые брали оружие по идейным соображениям или же ехали воевать из России и других стран. На идейных людях держались Славянск, Горловка, Луганск, Донецк, Шахтерск, Саур-Могила и т.д.
Поэтому разумеется, возникает вопрос — не выплеснут ли вместе с водой и ребенка. Собственно идеальным вариантом было бы сведение всех формирований ДНР и ЛНР в единую армию с сохранением идеологического костяка, благо еще немало осталось тех, кто начинал уже далекой весной 2014 года.
Почему пишут такие письма? Потому что после проблем в зимних операциях, у многих есть сомнения в том, что качество управления войсками за прошедший период улучшилось. Собственно, задача командования как раз и заключается в том, чтобы развеять эти сомнения, причем метод «сделаем вид что все прекрасно, а кому не нравится, закроем рот» тут явно не работает, как это уже было опытным путем установлено прошедшей зимой.